Уже много лет я говорю: «когда-нибудь я напишу об этом рассказ». А вот сегодня вечером поняла – что «когда-нибудь» - это «никогда». Я никогда не напишу об этом рассказ, если не начну сегодня.
КАЖДАЯ ИСТОРИЯ О ТОМ, КТО ЕЕ РАССКАЗЫВАЕТ.
Июль 2000-го в Питере был невероятно, отвратительно холодным. Пару недель назад я вышла на новую работу, осваивалась. И все у меня хорошо. Еще бы – только что закончила бизнес-школу, молода, но уже приглашена быть управленцем в небольшую, но гордую компанию, с известным именем. Самая умная, горжусь собой, карьера разворачивается лазоревыми далями. Денег не так много - но зато перспектива… Да и вообще жить весело. Пока в какой-то из вечеров, мне соседка по коммуналке не сказала: в новостях город, где живут твои родители, показывали, так вот – его селем смыло. Много пропавших без вести, почти ничего не осталось.
Как это – ничего не осталось; о чем она говорит; бред какой-то… Кидаюсь к телефону, звонить по межгороду. А в трубке - полная тишина. Даже нет привычных потрескиваний линии. Звоню-звоню. Раз за разом нет ответа. И как-то постепенно начинает доходить – что правда, что-то случилось. Надо что-то делать, куда-то звонить? ехать туда? искать семью? Я в прострации. А это же жизнь еще была до «нашей эры» - без мобильной связи, личного компа и свободного выхода в интернет. Единственный источник информации – выпуски новостей по телевизору. Дожидаюсь ночного эфира, прошусь к соседке, чтобы посмотреть новости. И правда, город залит водой. Люди рыдают в камеру, жалуются на боли в сердце, хаос и шок. Показывают жилой дом с выгрызенной каменным потоком стеной. Вот представьте буханку хлеба, у которой вам захотелось отломить нижний угол горбушки, там, где у горячего хлеба всегда вкусная и хрусткая корочка. Точно, как хлебная горбушка у обычной пятиэтажки вынесен угол дома, размером с одну нормальную квартиру. Сель сошел ночью, город спал, и страшно представить, что произошло с жильцами этой квартиры. Потом вижу дом, в котором прошло мое детство, он на два этажа залит водой. На поверхности воды много мусора, вырванных деревьев и всякого хлама. И правда, пришла беда.
Я не помню, почему я не поехала туда сразу, а даже еще несколько дней ходила на работу, где большую часть времени выискивала новости в интернете, читала про спасательные операции, и представляла, как там все происходит. Время, надо сказать, было очень сложным. Страна только приходила в себя после шокового обвала 98-го года. Уже полгода у нас был новый молодой президент, а на Кавказе шла война... Я замерла в оцепенении. Вечерами мне постоянно звонили друзья, так же увидевшие новости, поддерживали, а я по-прежнему не знала, что мне делать.
Не помню, как я оказалась на Невском; как встретила мужчину, в которого была еще недавно влюблена; как оказалась в офисе с видом на Казанский собор; как обнаружила, что его руки раздевают меня. И хочется и не хочется. И вообще я не с тобой, мои мысли там, далеко. Внезапно что-то подхватило меня и, отказавшись от продолжения, я поторопилась домой. Где соседка встретила меня со словами: «тебе звонили. Сказали, что бабушки больше нет». Ехать. Без вариантов. А я даже не знаю, есть ли завтра самолет, и справочная не отвечает. Решаю добраться в аэропорт максимально рано, и уже на месте выяснить расписание рейсов, и, если повезет, улететь.
Раннее промозглое утро. Водяная взвесь висит в воздухе, дождя нет, но одежда очень скоро напитывается сыростью и неприятно прилипает к телу. Сегодня есть рейс на Минеральные Воды, и даже не очень поздний. Рейс какой-то странный, совмещенный с Краснодаром. Благо, первая посадка в нужном мне месте И, в принципе, я успеваю на единственную электричку, чтобы по светлому времени добраться до места. Денег в обрез, как раз чтобы добраться до места. Покупаю билет и начинаю бесцельно бродить по зданию аэропорта, в ожидании посадки.
Рейс откладывается. На полчаса, на час, еще раз на полчаса. Прибывают и отправляются другие рейсы, и через какое-то время по томящемуся выражению лиц можно вычислить попутчиков. Мы ждем каждого нового объявления и вздыхаем, когда слышим очередное объявление. В зале ожидания небольшой и веселой компанией расположились люди с чемоданчиками, в камуфляже и надписью на спине «Медицина катастроф». Понимаю, что они единственное место, куда они сейчас могут ехать – это мой город, залитый селем. Становится легче от этого понимания. Что там будет помощь и поддержка. Но мне –то надо в другой город, где будут похороны.
Вот организованно и мощно через зал ожидания прошли крепкие парни, в форме омона, с оружием. Пассажиры взволнованно прошелестели и проводили их взглядами. Мало ли что. Время не спокойное. Вскоре вернулась обыденность, вызванная долгим ожиданием. Погода, очевидно, забыла про конец июля и на весь день заслала в город холодную туманную сырость. Здание аэропорта постепенно превращалось в стылую бетонную коробку. И постоянно хлопающие двери затягивали внутрь очередную порцию сырости. Становилось холодно, очень холодно. Колотил озноб. И ведь не уйти, неизвестно, когда все-таки будет наш рейс. Некоторые стали разогреваться и скрашивать ожидание горячительными напитками. Через четыре часа ожидания, я понимаю, что никак не успеваю на единственную электричку. Решаю: будь что будет. Главное – прилететь на месте разберемся. Вроде бы есть телефон давних знакомых родителей - позвоню, попрошусь на ночлег. Оставаться в аэропорте – не вариант. Еще свежи воспоминания о «криминальных водах».
Ждем-ждем-ждем…. И вот, наконец, с десятичасовой задержкой объявляют регистрацию на рейс. Все устало побрели к стойкам, неорганизованно выстроились в очередь. Хоть тушкой, хоть чучелом – увезите нас из этого морозильника. На удивление, группа в омоновской форме так же прошла к стойке регистрации, быстро получили посадочные талоны и далее, с оружием, на досмотр…. О-па.. Значит, на задание в Чечню летят. Больше некуда.
Мне досталось место рядом двумя крепко выпившими пузатыми чиновниками. У них все хорошо. Мальчик, водочки нам! Мы домой летим. Оказалось, что познакомились они только в зале ожидания. Один чиновник городской – другой областной. Хоть и задружились на ожидательно-алкогольной почве, но все равно конкуренция между ними явно звучала. Выпендривались друг перед другом, раздувались от важности, тупо громко и пошло шутили. Смотрели масляным глазом на стюардесс. И полностью соответствовали портрету провинциального чинуши. Хоть и неприятно рядом с ними было, но почему-то я рассказала куда лечу, чне знаю, как мне добраться до места. И скорее всего, ночь буду сидеть на вокзале. Ну сказала и сказала. А позже, возвращаясь на свое место, я услышала, как поддавшие дяденьки меня делят, с кем из их я сейчас поеду. «Все равно девчонке деваться некуда. К ней и так и так кто-то пристанет».
В два шага, незаметно, ретировалась назад. Скачок адреналина. Что делать? Надо а) выбраться; б) в безопасности; в) добраться до места. В проходе через головы увидела группу врачей МЧС, а с другой стороны группу ОМОНа.С врачами я доберусь до моего города, но он затоплен и где родители я не знаю. С омоном – точно попаду на военную базу, откуда все дальше отправляются на спецоперации. А там родственники рядом живут. Выбираю омон. Так я не волновалась даже на собеседованиях. Подхожу к ребятам, спрашиваю старшего и сбивчиво, волнуясь, объясняю, что мне надо именно туда, куда они едут. А уже ночь, а электричку ждать до утра, а я боюсь здесь одна оставаться. Хотите паспорт с местом рождения покажу. Старший чуть посомневался, но сказал, чтобы я ждала их у трапа. В общем-то что может сделать одна девица против пяти крепких боевых парней.
С огромным чувством облегчения я возвращаюсь на свое место и начинаю кокетничать с попутчиками напропалую. А вот вам! Судя по тому, что один был более активен, а второй устранился – они меня уже поделили. Зная, что ему ничего не светит, я заранее наслаждалась чувством мести.
Приземлились. Жаркая южная ночь. Огромные звезды. Земля пышет теплом. Я почти дома. Полпути позади.
Стараясь затеряться среди пассажиров, не иду в автобус и жду своих витязей у трапа. Когда неудачливый попутчик понял с кем я остаюсь, выплюнул сквозь зубы: «умная…с*ка». Зло посмотрел и отвернулся. Автобус увез пассажиров. А мы остались ждать на летном поле, рядом с оружием, поставленным в шалашик. Откуда-то издалека прирулил пикапчик с открытым кузовом, в который из самолета начали перегружать ящики с чем-то очень военным. Надо ли говорить, что на все происходящее я смотрела как на фильм из жизни коммадос. Что я случайно попала в кино, а вокруг заворачивается лихой сюжет. Закончив погрузку, ребята бодро перепрыгнули через борт, моментально втащили меня в кузов. И пикапчик поехал куда-то к совершенно противоположному краю взлетного поля, где нас ждала машина скорой помощи. Кроме водителя в ней был еще один старший, то ли просто встречающий, то ли более старший, чем тот с которым я договаривалась. Он удивленно уставился на меня. Но только чужой человек, девица, но и еще вся в белом (да-да не шучу). Ему быстро доложили обстановку, и он принял меня на борт. Спросил только по какому адресу меня доставить.
Так же, почти молча и организованно произошла перегрузка в машину скорой помощи. И мы в ночи, через блок-посты, поехали на передовую. Это, скажу я вам, незабываемые ощущения - в тесноте сидеть между двух крепких мужчин, которые едут на войну. Разговоров практически не было. Каждый думал о своем. Я находилась под огромным впечатлением от конспирации - есть объяснение почему ночью по неспокойному району едет машина. Раз скорая помощь, значит, пропустят. В то же время была мысль «а вдруг». Конспирация – конспирацией, но мало ли что. По ноге периодически долбает ящик с чем-то военным. И атмосфера таинственности и напряжения, которую нарушал только южный жаркий воздух. Я не могла им надышаться - воздухом родных мест.
Больше из дороги я почти ничего не помню. День начался очень давно. Пришло спокойствие – все в порядке, теперь я точно доберусь до места. Мерное движение машины и крепкое тело рядом - склонили в сон. На плече витязя так уютно спать. А в третьем часу ночи, старший разбудил меня и передал с рук на руки дяде. Я ожидала восторги и удивление – да как же ты? откуда? Расскажи? И даже немного расстроилась - когда он спросил меня: «есть хочешь? Нет. Иди спать ложись, утром расскажешь».
Утром моя жажда к спецэффектам была удовлетворена. Тетя с лихвой компенсировала все восторги, ахи-охи по поводу моего внезапного появления и с жадностью слушала все этапы моего пути. Она всегда любила сериалы. А потом были похороны. Встреча с родителями. Они, оказывается успели выехать из города. И много других встреч и событий. Но, как говорится, это уже другая история.
Ваша Ира Белл
P.S. Вот здесь, начиная с седьмой минуты, можно увидеть то, что пережил город.