Тут ниже рассказывала про то, что бабушка мою сестру двоюродную, внученьку свою ненаглядную, любила и жалела вслух все мое детство, причем мне же и поверяя свои душевные тайны. Надо отметить, что мое детство прошло у бабушки с дедом, дед всегда читал мне сказки, брал с собой по всяким делам своим, и был всегда доволен тем, что вот есть я, и я сним. Мы были с ним друзья.
Бабушка вела себя так: могла посадить меня на колени, обнять и завести песню: вот, тебе хорошо, тебя бабушка обнимает, а Оксаночка там, далеко (150 км, автобус ходит), без бабушки, в садике, бедняжечка. И все это с таким искренним сождалением, с такой любовью...
Я чувствовала себя виноватой, что у меня то бабушка есть и меня то тут вот балуют - это раз; полагала, что если тебя жалеют, значит тебя любят - это два; не чувствовала совсем, что меня любят - это три. Плюс ко всему, у маминых братьев у обоих по двое детей, а я у родителей одна, а по совместительству я единственная внучка у папиных родителей, и мне всегда говорила бабушка, что вот уж я то избалована как никто, ибо одна у такого количества любящих взрослых маленькая! Вот прям страх как я избалована была, по словам бабушки. И если меня наказывала мама, которая бабушку до определенного возраста слушалась во всем, она мне всегда говорила: вот ты избалованный ребенок, не было у тебя никого конкурентов, все тебе достается просто так...
И этот пиздец, окружающий меня, вылился в то, что взрослая я обнаруживаю, что все, что есть у меня вжизни, что досталось мне трудом, будем честны, я считаю баловством, доставшимся просто так.
Грубо: у меня была комната в детстве, я спала в ней одна, она была моя - это у нас считалось баловством. У меня были игрушки, купленные, еще больше было игрушек, сделанных мною лично - это тоже было баловство. Баловством считались вкусности, которыми ни с кем не надо делиться, хотя я, сколько себя помню, всего лишь раз съела все вкусненькое, что было в доме одна, за что получила чуть ли не ремня, и с тех пор, а может и с более ранних, делюсь со всеми и всем, хотя иногда бывает и не хочется. Это в детстве. а вот трудом мне достались аттестат и диплом, работа и жалье, простите, авто. И я все это считаю баловством. Типа, снимать отдельную квартиру - это баловство, могла бы и в общаге пожить! И авто тебе зачем, на автобусе/электричке можно. А уж с работой вообще сказочно и необоснованно повезло!
Неточно сформулировала как-то, но вот всплыло у меня сейчас четко это все. Вся взаимосвязь.
Да, я чутка избалована, но уж никак не любовью. Избалована я излишним вниманием, которое на свою единственную дочку/внучку/племяшку изливали все, кому не лень. Причем, ладно бы просто смотрели и радовались, так нет же, каждый же лез ко мне с чем-то своим, со своими установками, и до сих пор пытается лезть. То есть, это такое было нездоровое внимание, типа внимания исследователя к лабораторной мыши: а мы вот так скажем, а что будет? Как среагирует? Ай, смешно, ай молодца, давай еще!
Я это все не к тому, что вот какая плохая семья. Семья хорошая, бабушка военный ребенок, отца ни разу не видевший, дед вообще сирота, родители их дети со всеми вытекающими. Я к тому, что поднимается все это, все установки эти, впитанные в детстве, обесценивающие меня в моих же глазах. И я почему-то в этом во всем варюсь, живу.
Хотя, чего греха таить, прописываю и многое отваливается. Болезненне месячные, например. Отвалились, когда прописала травму. Желание руководить мужчиной отвалилось тоже после того, как прописала.
Надеюсь, и это отвалится как-то, это восприятие себя как избалованной, испорченной девочки, которая может кое-какие неудобства и потерпеть, ибо и так у нее много всего. И подмена любви на жалость и заботу. Это не любовь. Это жалость. И не забота даже, а опека. И все это бред собачий. Вот.
