Истории О

[Olesya Bondareva]

Все же нелегка наша работа документалиста... Нет или почти нет человека, который бы не сказал нам, как он не любит сниматься, как его раздражает камера... Как ему мешает наша сумка или передвижения по комнате. Присутствие. Что угодно. Другие обижаются на невнимание. Третьи - на несоответствие результата их ожиданиям. Четвертые... И это притом, что мы часто тратим собственные деньги, или как минимум – свободное время и силы на то, чтобы снять таки достойные кадры, передать мысль, красоту момента, особый его вкус, чувство, суть и оттенки смысла... Впрочем, когда фильм готов, многие говорят спасибо. Незнакомые люди. Малознакомые. И близкие тоже. Готовая работа начинает жить своей жизнью, независимой от воли автора. И это – самое интересное.
Зачем мы это делаем? Пожалуй, в первую очередь,чтобы быть с людьми. Чтобы разделить с ними свой опыт. Я читала, что в некоторых сообществах североамериканских индейцев богатым считался не тот человек, который имел много вещей, а тот кто имел возможность делать более богатые подарки другим. Это в большей степени показывало социальный статус человека, чем владение чем-то. Вот и мы, независимые документалисты, - так же. Отдавая время и силы, соглашаясь переживать трудные чувства, дорожные и бытовые неудобства, мы парадоксальным образом становимся счастливее. Возможность поделиться чувствами, опытом, мыслями, шанс быть видимыми – дорогого стоит. Чувствуют это все. Признают – некоторые.
Мне иногда кажется, что довольно агрессивная реакция многих людей на видеокамеру коренится в недопрожитых, неотпущенных детских обидах - на родителей, на старших. Человек с камерой – как «большой брат», который видит тебя. А то может и оценивает. За ним угадывается еще целая толпа людей, которые тебя увидят. И это раздражает. Я понимаю. Чувства-то сильные. И очень болезненные, порой невыносимые. Даже меня, спустя столько лет в профессии, порой захлестывают эмоции, когда нужно поработать на камеру. Говорить в объектив. Искренне. Разве это можно? Разве я могу быть открытой и откровенной с теми, кто больше меня? Разве я важна? Опыт... Детский опыт. Не самый радостный. Сидит в теле, в чувствах... Можно от него «отстроиться», но это – некоторое усилие. Всегда.
С другой стороны, работа с камерой – хороший тренинг осознанности. Трезвости и заземленности в теперешнем моменте.
Я ценю эту возможность и люблю камеру. Камера – инструмент, или даже практика, позволяющая уйти от одиночества. Вернее – управлять им. Входить и выходить в это состояние по своей воле, а не оттого что стоят запреты на выражение себя, на человеческую близость и любовь. Для меня - так.
Можно писать. Можно рисовать. Можно снимать фильм. Я хорошо помню начало автобиографического фильма Тарковского «Зеркало». Заикающийся мальчик в кабинете врача с трудом, но ясно повторяет фразу: «Я м-м-могу г-говорить». С каждым разом - все четче и четче.
Я понимаю это чувство. Очень хорошо понимаю. Внутренний конфликт между трудностью, запретом выразить то, что звучит внутри – так, как это звучит. И желанием быть услышанным.
Никогда не отчаивайтесь. Продолжайте. И однажды голос зазвучит чисто. Это то, во что я верю. И что помогает продолжать, когда кажется, что то, что ты делаешь, никому кроме тебя не нужно. Когда чувствуешь свою неуместность. Неуклюжесть. Нелюбимость даже. Бывает такое переживание. Но потом – проходит. Если продолжать. «Я м-могу г-говорить». Я могу говорить. Могу. Говорить. Я. И кто-то отзовется – благодарностью. Много то и не нужно.

[Кристина]

Спасибо!

[Olesya Bondareva]

Ну что же, мы в Торонто. Разбираю сумки)
Оказалось, что на внутренних линиях в Канаде их не взвешивают, так что мы зря беспокоились о перевесе багажа и раздавали, что могли. В багажнике машины, разумеется, ехало много такого, что в авиапутешествие нормальный человек не берет. Даже мультиварка (на случай, если окажемся в диком месте, где нет ничего кроме Макдоналдсов – воткнуть в розетку мотеля и сделать себе суп или кашу). Но, как и в России медведи по улице не ходят, и не все носят с собой балалайки, так и в Америке есть и человеческая еда. Как оказалось. Ну и слава богу.
Забавно, что наше решение ехать на своем автомобиле за 5 тысяч километров было принято спонтанно, «из чувств», но оказалось -очень в духе наших мевлеви. Оказывается, уже много лет они устраивают накануне Шеби-Аруса «Караван любви». Путешествие на машинах через всю Америку, с остановками и сэма в разных городах. Наши мевлеви относятся к этому каравану, как к духовной практике. В дороге проявляются характеры, люди выходят из своих привычных схем, из зоны комфорта, и многое о себе узнают. Учатся не быть эгоистами и прагматиками. Поддерживать друг друга. Быть вместе. Просто в бытовых ситуациях, в жизни. Учатся быть более открытыми и гостеприимными, и принимать гостеприимство других. Современная американская культура это несколько утратила... Много одиноких людей. Эфенди как то в разговоре говорил, что знал на Гаваях очень богатую женщину, с огромным домом полным произведений искусств. «И вы знаете сколько жилых комнат было в ее доме? Одна. Они не принимали гостей. Это же грустно...» Я попыталась сосчитать спальни в доме Гулюм и не смогла) Все, что только можно в усадьбе, переделано в гостевые домики. И гости не прекращаются... По-моему, это - очень круто и очень мне близко. Дом, где не может быть гостей, для меня - не дом. Даже не так важно, сколько комнат. Поместимся. Хотя, конечно, больше места - всегда лучше) Ничего, все будет. Мир - полон возможностей.
Но я - про Караван Любви... В этом году акция была поменьше, чем прежде, эфенди сейчас не очень здоров, но - была. И мы, как оказалось, – в резонансе. Приехали – как будто всегда с мевлеви нашими были, моментально влились в общий процесс. Как раз к Шеби-Арусу. Так что, несмотря на то, что машины нашей мы в Портланде лишились, - не жалеем, что не выбрали сразу самолет. Был такой вариант. Но как то "не лег". Машина была хорошая, но такая уж у нее работа, они всегда меняют одна другую, в свой срок. А согласие с собой и с миром – дорогого стоит. Быть на своей волне и чувствовать процессы. И очень было приятно слышать поддержку друзей. Старых и новых. Это тоже... Осталось.
Не застряли б мы в Портланде, - не сроднились бы с Баширой. Не познакомились бы с ее сыном (а сейчас уже планируем совместную вылазку на Burning Man), не пообщались бы нормально с Антоном, который зимой болеет и не всегда может быть доступен.. Это все – человеческие ценности для меня. Так что – «Все будет так, как должно быть, даже если будет по-другому». В очередной раз убедилась. Так и есть.

[Татьяна Чиркова]

Караван любви... красиво)

[Olesya Bondareva]

Выложила в ФБ картинку - и произошел довольно интересный диалог.
Решила поделиться..


Муслима Доула Никаб это не традиция , это часть желательного покрывала. Но и не такие декольте у них в национальных костюмах. Тошнит от таких провакаций. Как только уеду из Украины, обязательно опять надену Никаб без прорези для глаз. Тут обхожусь химаром.
Муслима Доула *желательного покрывала мусульманки

Олеся Бондарева вот чего я никогда не пойму и не сделаю... для меня - вера в единого бога - да, полностью соответствует моим чувствам. но все это отрицание женственности... нет. никогда.

Муслима Доула Олеся Бондарева отрицание женственности на УЛИЦЕ? Есть домашняя женственности аж в 2 вида гардероба. Первый днем при детях и родных и женщинах и второй вид "ночной" ,в котором может видеть только муж.

Муслима Доула Не считаю никаб и издаль неженственой одеждой, кстате.

Муслима Доула Принцип дома бигуди на улицу кудри для меня тоже дикий. Но я ж это не выставляю на обсуждение. Для меня важна чтоб была каждый раз разная прическа, макияж и духи , но для всех и каждого, а для того с кем я хочу прожить жизнь.

Муслима Доула Я реально знаю женщин, которые дома одеты как бомжи в старое, затасканоое, в лучшем случае спортивный костюм, а на улице почти звезда. При этом так ее видят ее дочери, сын и муж ,с которым нет отношений в полном смысле слова. Почему же это вас не удивляет.

Муслима Доула Мне не нужны комплекты от чужих мужей или парней , или даже сладострастный взгляд ,мне нужно чтобы я была "хрустальной шкатулкой" для своего мужа.

Муслима Доула Если культура эпиляции пришла в современный мир 20 лет назад (примерно ),то у мусульман это было из покон веков, представить себе арабку с негладкой кожей не реально. Я таких не знала ,с юности шугайринг. Если у женщины нет рисунков хной,ее могут спрсить в трауре ли она (на полном серьезе!!!) .

Олеся Бондарева а что плохого в том, чтобы выглядеть хорошо и дома, и на улице? женщина не товар и не собственность. все эти "для"... для себя. для мира. и для мужа тоже. когда в пространство входит яркая красивая женщина, она меняет настроение всем. и мужчинам, и женщинам, и детям, и старикам. всем. зачем прятать? мне очень интересно то, что вы пишете, спасибо. но принять все же не могу... у меня много друзей и духовно близких людей - мусульман. но все они не соблююдающие, да. одеваются светски. я думала об этой религии и культуре. и мне действительно больше всего мешает почувствовать себя в ней, приходить в мечеть, как я прихожу в храмы других религий, - именно это отношение к женщине. серьезная для меня проблема, как ни странно, наверное, это тут звучит. я бы хотела. многое отзывается. но во в этом вопросе я бы сфальшивила для себя очень сильно. врать не хочу. в казахстане я ездила по мусульманским святым местам - но там такая страна, где относятся нормально. никаких покровов. и в конье, в туруции - бываю у мевляны. важное для меня место. специально всегда приезжаю. там тоже ок. можно быть собой. а много чего просто закрыто для меня в исламском мире, если не прятаться. проблема. но врать - не путь.

Муслима Доула Олеся Бондарева я начинала ходить в мечеть без платка. Как и многие немусульманки. Для меня честь носить хиджаб , это повеление Всевышнего, которое защитило меня от : внебрачных связей /абортов/контрацептивов/ ЗППП и многих других "мелочей". Из объекта страсти я стала восприниматься как Личность, оценивают не мое декольте ,а то что я говорю или делаю ( говорю с мужчинами я редко, по серьезной на то причине, но и такое бывает). Я чусвую себя защищено и чусвую уважение со строны мужского пола, и раздражение со строны женского (чаще всего).
Мой хиджаб эстетичен, к нему подобрана обувь. Я люблю современную технику. Но не гламур и пр.
Мой муж так же носит БОЛЬШУЮ бороду ,не общается с женщинами и ведет себя в рамках Ислама и при этом мы счастливы , хвала Всевышнему.

Муслима Доула Я трачу свою женскую энергию в Дом , на благо моих сестер в Исламе и вообще Женщин. Я активна и социальна , при этом я не расплескиваюсь на то что не мое и не хочу "радовать чей-то глаз" из мужчин, пусть ухаживают за "своим садом" и пусть находят там свою радость и утешение.

Муслима Доула Пока хиджаб не станет ПОТРЕБНОСТЬЮ ,вы не поймете меня, чтобы его носить я прошла много испытаний (хвала Всевышнему ) и рада что этот ПУТЬ был ,он меня укрепил.
а
Муслима Доула Так же добавлю, что НЕ ношение хиджаба не выводит женщину из Ислама. Это без условно греховно, но основа это Единобожие, и начинать надо с Начала. А хиджаб это уже следствие.

Олеся Бондарева я не думаю, что оттого, что я ношу яркую и открытую (относительно хиджаба) одежду, меня не воспринимают как личность. в том числе и мужчины. воспринимают. точно. и от случайных связей я защищена не хиджабом, а моими живыми чувствами. я не из страха не веду , скажем, беспорядочной жизни, а потому что не хочу ее вести. ну правда - не хочется. совсем. это - просто мой выбор. быть целостной. и я не вижу причин закрываться при этом. выбор - открытый. и чувства я не прячу. даже если я кому-то нравлюсь, и что? из этого ничего не следует, кроме здоровых дружеских отношений. с симпатией. мы ж не маньяки, бросаться за случайным импульсом, когда есть глубокие личные отношения. а видеть красивых людей - внешне и внутренне - я люблю. разных, уникальных, непохожих. женщин, мужчин, детей, стариков... старые люди бывают очень красивыми тоже... отчасти, для меня это и о разнообразии. об уникальности каждого. как в природе - столько очень разной красоты, так и в человеческом мире... индивидуальность, смело проявленная вовне, разве это плохо? мне странно, если вы думаете, что все женщины, которые хорошо выглядят на улице, дома ходят в бигудях и с небритыми подмышками. нет, это не так. мы точно так же стараемся сделать эстетичной нашу жизнь в близком окружении. странный стереотип. не надо обесценивать женственность других. я не считаю греховными красоту и открытость, проявленность. и не вижу, как связана с верой в единого бога идея закрывать себя. ну не вижу я в этом никакой связи. культурные, социальные стереотипы - да, так решено поступать в некотором сообществе.. мне такое решение не близко. совсем. и поэтому, видимо , в том сообществе я не буду своей, так как не хочу подстраиваться под образцы поведения, в которых не вижу ни правды, ни смысла. а вера в единого бога мне близка. вот в чем проблема. в творца. и он не страшен мне, а напротив - поддерживает и защищает. гораздо лучше, чем покрывало.

Муслима Доула Олеся Бондарева я говорю о СВОЕМ опыте , и о том что я работаю с женщинами сейчас и как печально сломана судьба многих из-за "дружеских" отношений и т.д.
Мой хиджаб очень уникален и в нем я почти принцесса )))
Ну я не буду спорить, когда-то я тоже думала примерно так. И понимаю о чем вы говорите, и я делаю не из-за страха , я делаю это из-за ЛЮБВИ. Всего вам хорошего!

Олеся Бондарева Муслима Доула вы пишете почти снисходительно, как бы "когда то я была так же незрела, а теперь вот прозрела". из позиции некоторого превосходства. словно вы уверены, что ваш хиджаб точно чем-то лучше, правильней, чем моя светская одежда. это заставляет меня снова отвечать. я не думаю, что ваш способ найти внутренний баланс чем-то лучше, чем мой, хотя я не ношу и не буду носить хиджаба. также осмелюсь утверждать с уверенностью, что печали и неудавшиеся судьбы многих женщин и мужчин - вовсе не от того, что они не жили как вы, не общаясь с представителями противоположного пола и скрываясь под покрывалом. причины в другом. в первую очередь это - неумение строить отношения. непособность договариваться, слышать другого человека, его настоящие потребности. неумение дружить, а не дружба. также, я знаю много мужчин и женщин со счастливыми семьями и прочными отношениями - без таких вот ограничений в общении и одежде. напротив, они прекрасно общаются с другими людьми - любого пола. и могут быть с ними друзьями. и видеть в них личность.

Муслима Доула Олеся Бондарева абсолютно не из позиции "с верху" . Просто я тоже так думала на этапе знакомства с Исламом. Как это правильно написать? Я понимаю почему вы так думаете и не хочу спорить. У каждого свой Путь.
Я не хочу спорить. В споре истину не родить.

Муслима Доула И я писала не про незрелость как личность Человека. А как личность Мусульманки. Потребность в хиджабе пришла с понимаем. Вот и все что хочу сказать.
Я потеряла много и преобрела много на этом Пути. И в паре комментариев не расскажешь.
Просто хочу сказать что это мой ВЫБОР .вот в чем дело.

Олеся Бондарева Видите ли, я считаю, что именно такие культурные и личностные различия мешают многим принять идею единого бога, даже смотреть в нее. И образ женщины-мусульманки, который поддерживаете и пропагандируете вы, как раз отталкивает, и притом сильно. А жаль. Я считаю важным - обращение к богу, к творцу. Коллективную молитву. Без посредников и идолов. Но и без таких вот правил жизни. К тому же, получается, что мы с Вами идейно противостоим друг другу. Я тоже работаю с людьми, в том числе с женщинами. Но я учу - быть друзьями с мужчинами. Непременно. И проявлять себя, свою индивидуальность. Женственность. Не бежать от представителей противоположного пола, не закрываться, а, прежде всего - научиться интересоваться ими, слышать, понимать, более того - не бояться показывать свои настоящие чувства, себя. Другой человек - не телепат, важно дать ему понять, что важно для меня. Что - ценно. Необходимо. Очень часто, поняв, он с радостью поддержит. Все мы хотим друг для друга хорошего, и сами нуждаемся в том, чтобы быть любимыми, значимыми, но нередко просто не знаем, как . Неумение общаться, страх женщины перед мужчиной и мужчины перед женщиной (не меньший вообще то), неспособность слышать и поддерживать друг друга, видеть реально, не "персонажей внутреннего бреда", а живых людей, меняющихся постоянно - именно это мешает личному счастью. А умение дружить, открываться и слышать - дает опыт, который помогает правильно выбрать мужа и быть ему другом тоже. Не принадлежностью только лишь. А полноценной партнершей (если мы о женщине, но это справедливо в обе стороны), надежной и слышащей. Женщиной. Создать счастливый брак. Строить и развивать отношения, живые. Это - то, во что верю я. И что вижу. В своем опыте и опыте близких мне людей. Я - за творческие союзы, за уникальность, за искренние разговоры и открытость, за общих друзей, за верность, за общие цели... Тоже в паре комментариев не расскажешь))))[

[maryla]

бррр
некогда писать, у меня очередной самолет
а она не написала, что ее так вставило?

[maryla]

https://www.facebook.com/?q=

вот тебе ответ))) Муслима Доула явно порадовалась бы

[Olesya Bondareva]

Я почти перестала писать правду о своих путешествиях, о встречах с целителями и людьми пути, о своем персональном поиске смыслов. Молчу. Это - неправильно. Ведь мне есть, что рассказать людям. О том, что видано-прочувствовано-понято-любимо. И о том, о чем немного страшно или стыдно рассказывать. И о том, что я только пытаюсь разглядеть и осознать, не столько глазами, сколько сердцем.
Почему перестала писать? Наверное, сейчас причины не важна. Ведь я точно знаю, что создание текстов должно стать моей ежедневной практикой. Помимо всего остального. А значит больше не будет отговорок.
Пусть пока это - обрывки воспоминаний, мысли вслух, дневниковые записи. Но уж лучше так, чем постоянно испытывать внутреннюю неудовлетворонность , неловкость, какая бывает у школьника, не выучившего урок. Эти чувства настигают меня при мысли, что вот и этот день я забуду и не поделюсь его сокровищами с другими. Словно мир дает мне на сохранение что-то ценное, что принадлежит всем, а я это теряю. Трачу впустую, на собственную прихоть.
И потом мне становится стыдно. Простите меня, чувства, люди, истории, дни, месяцы, годы, забытые мной. Я была слаба. Я буду делать, что могу. Я уже делаю.
Сейчас я сижу в самолете, который переносит меня из Алматы в Москву. Я снова побывала в Казахстане.
Я люблю Казахстан, люблю людей, которые живут там. И тех, которые жили там до нас. У меня здесь друзья. Ученики. Учителя. Близкие люди. А еще я слышу святых этих мест. Чувствую душу народа. Язык, правда , выучить пока так и не смогла, жаль. Может быть, еще придет. Зато я «получила» кобыз и кумалаки – инструменты казахских баксы. Об этом будут отдельные истории. Расскажу непременно.
Да, никогда не думала, что эта почти спартанская, немного жесткая для меня мусульманская страна станет так мне дорога. Я ее не выбирала. Она сама меня выбрала. Судьбец, как говорится.
Я не планировала и эту поездку, она просто случилась. Как сами собой происходят волшебные вещи, если люди к ним открыты.
Когда мои отношения с Бифатимой-апой только начинались, я заключила «договор» с миром, согласно которому я никогда не отказываюсь от предложения поехать в Казахстан, но и не забочусь о материальной стороне поездки. Все происходит легко. Если мне нужно там быть, мир сам организует «портал». И все случается.
Похоже, договор в силе по сей день.
У меня были довольно интенсивные недели в России. Я устала. И стоило лишь подумать о том, чтобы наконец-то поехать к апе, в ее поэтическое и такое живое пространство, как мне написала тогда еще не знакомая мне Лариса Сидорова о своем желании собрать семинар по целительскому массажу в Алматы. Именно в те даты, которые были мне удобны. Почему именно теперь ей в голову пришло такое намерение – не знаю. И она не знает. Но мы обе рады, что все произошло вот так. На резонансе. То, что Лора – абсолютно мой человек, я поняла, едва ее увидев. Я больше чем уверена, что это – не последняя наша с нею встреча. Как выражается апа, «вместе ходим». Много родственного, общих знакомых, целей, понимания вещей . Я рада, что именно она будет развивать наш клуб целительского массажа в Алматы. Но это, как говорится, уже другая сказка.

[Olesya Bondareva]

Если б меня спросили, чем для меня был (и отчасти остается) Унгуртас, я бы ответила – вторым детством. В апе многие видят родительскую фигуру. Мать, бабушка. Кто-то допроживает рядом с нею даже свои отношения с отцом. Знаю такие истории. Раны и страхи детства – то, что ограничивает нас в течение жизни, если мы не нашли в себе силы посмотреть в это и найти более эффективную стратегию поведения. Можно сказать – повзрослеть. Освободиться из этого плена.
Апа (и многие другие мастера) создает вокруг себя пространство, систему отношений, в которой взрослые люди снова становятся детьми.
Кто-то чувствует себя от этого счастливым, не хочет уезжать, живет в Унгуртасе годами. Кто-то – напротив, пугается. Большинство испытывают смешанные чувства.
Апа и добра и сурова. Она играет. Она руководит. Она сопереживает. Она пугает. Она обнадеживает. Она – мать. Для многих.
И рядом с нею мы можем как исцелиться, так и погрузиться в воронку своей травмы. Грань – очень тонка. А она как-то со всем этим имеет дело. Ювелирно. Но порой и она ошибается. И случаются трагедии. Но они же не только в Унгуртасе случаются. Жизнь. Апа не боится рисковать. И чаще – выигрывает. Но не всегда. Как она сама говорит, «все – люди»...
Я буду еще писать об этом.
Люди – это один из важнейших подарков Унгуртаса мне. Друзья этого самого второго детства. Названные братья и сестры. Во взрослом возрасте мы редко заводим такие горячие и любящие отношения с настолько отличающимися от нас порою, или напротив – слишком похожими на нас людьми. Без оценки, без ожиданий и выгод, в горе и радости – родные люди. Именно в Унгуртасе состоялись мои встречи с несколькими очень важными для меня теперь людьми. А с кем-то – изменилось качество отношений.
«Два Армана», с которыми мы были в той самой первой экспедиции – теперь мои братья. Апа нас так назвала, "назначила", породнила, и мы и правда так чувствуем.
Нина, Оля Золотая, Маури-Бауржан - мы живем в разных странах, но в любой момент встретимся – и словно не было ни времени, ни расстояния между... В Москве, кроме Армахи, - Лена Затейникова, Юля Гареева – сестры, с которыми мы лежали в одной бараньей шкуре... Что бы ни было с нами в будущем, но мы – семья. Для меня теперь так.
И в аэропорту в эту приезд меня встречала, уже не впервые, еще одна близкая подруга/сестра моего второго детства – Оля Петрова. Когда-то нас толкнула друг к другу апа. С тех пор так «вместе ходим».
Приехала Петрова, разумеется, с опазданием и неработающим телефоном. Так что я успела и поволноваться, и вспомнить, что я в Казахстане. Казахи, как известно, приходят «в тот же день». Норма. Но как приехала, так и осталась со мною до самого отъезда ( а билеты я меняла дважды, опять не отпускал меня Казахстан, слишком много там для меня вкусного и важного). И осталась бы еще, если бы я могла задержаться больше. Не сомневаюсь.
Так же, как Золотая приехала из Ташкента – увидеться. Не только со мной, но не в последнюю очередь... А Нина Бектемисова дала мне ключ от своего дома и приготовила ужин, даже не спросив, как долго я собираюсь прожить у нее. Я не знаю, что со мной будет завтра, и как изменятся планы. Зато знаю, что могу оставаться у Нины столько, сколько мне нужно. Дома. Раз за разом я приезжала к ней «с полей», и всегда согревалась в ее мягком гармоничном пространстве. Стирала пахнущие баранами вещи, отъедалась привычной мне и малодоступной в Унгуртасе вегетарианской едой, отмокала в ванной, приходила в себя. Словно это и мой дом. Без натяжек и без «как дома». Просто дома. У сестры.
Это чувство важности, принятости, совместности, не-одиночества, которое у меня есть в этих отношениях, стоит многого. И как я могу теперь не любить Казахстан ?
В Унгуртасе это самое «вместе» было одним из навыков, правил, трудно усваиваемых современными горожанами. Стол – общий. Хочешь чего то вкусного – раздели на всех. Трудности – общие. Жизнь – общая.
Иногда невыносимая. Иногда веселая. Иногда странная. Но – с живыми открытыми, искренними как в детстве чувствами. С любовью.
Есть в психологии понятие «деревня привязанностей». Именно в Унгуртасе я по-настоящему поняла ее силу. И теперь передаю этот опыт дальше, в том числе своим ученикам в нашем целительско-массажном сообществе.
"По-научному" я бы объяснила это так. Однажды человеку нужно выйти из под власти родителей, из семейной системы, и создать свою собственную семью. Такую, которая сделает его счастливым. Идти своим путем. Наши предки выходили из-под маминой юбки не в чисто поле, а в свое племя, в деревню, в группу равных. Своих. "Моя деревня" , поддерживающая группа равных важна для нашей безопасности, психика это хорошо знает. Без создания такой группы никогда не будет свободного человека, независимого от «начальников», от «хозяина», по сути – от «хорошей»или «плохой» родительской фигуры. "Рабство" может продлиться вечно. Не будет взрослого. Инстинкт самосохранения не позволит. Ведь все мы в душе знаем, что бывают моменты, с которыми трудно справиться в одиночку, не разрушаясь. Такие чувства, которые больше, чем наша способность воспринимать и проживать. Такие нагрузки, которые выше только моих сил. Если не будет группы, семьи, друзей, то страшно и опасно делать большие шаги, рисковать, развиваться, идти в неизвестное. В деревне как было? Дом сгорел? Собрались соседи и помогли поставить новый сруб. Умер кто то ? Переживаем это вместе. И так далее. «Без друзей меня чуть-чуть, а с друзьями – много». Для меня – именно так. Я очень ценю друзей, и всю жизнь собираю вокруг себя своих людей. Надежных и любящих. И сама я их люблю и готова разделять с ними все, что у меня есть и будет. На всех. С радостью.
Раньше их было мало. Одна подруга. Одно доверенное лицо. Сейчас – больше, что ни грамма не уменьшает для меня ценность и незаменимость каждого.
Именно вместе мы становимся по-настоящему свободными и взрослыми людьми. «Вместе ходим». Иначе я себя уже и не мыслю.

[Olesya Bondareva]

«Просто ты не хочешь работать», - сказал мне как-то один близкий с детства человек. Не буду уж говорить, кто. И это утверждение было одновременно правдивым и несправедливым. Правда, что я – да, не чувствую никакой внутренней потребности «идти на работу», не вижу в этом смысла. Несправедливо – то, что подразумевалось, будто это мое нежелание вставать в строй делает меня бесполезным или даже порочным существом. Паразитом и тунеядцем. Или кем там еще. Нехорошим человеком, проще говоря.
Осмелюсь утверждать, что чем меньше в моем сознании занимает места идея «работы», тем более я сама эффективна, успешна в каждом конкретном действии, тем полезнее я для окружающих, и даже денег больше получаю. Как ни странно. Честным путем, вы не подумайте. Мне их дают за то, что я делаю для других людей, или для мира, как чистое творчество, - без особых усилий, можно сказать, в удовольствие. Потому что хочется. За то, что я создаю, и что становится продолжением меня, а потом просто живет своей жизнью.
Это – точно установленный факт, подтвержденный уже довольно большой практикой.
«Не продается вдохновенье, но можно рукопись продать».
Я вообще считаю, что само понятие «работы» - болезнь нашей цивилизации. Системная ошибка, которую мы, впрочем, можем исправлять – каждый в своем сознании и жизни.
Мой коллега и друг Алексей Коляда на своих семинарах часто рассказывает о каком-то племени, в словаре и понятийном поле которого никогда не было понятия «работа». Есть – «ловить рыбу», «строить дом», «готовить еду» и многое другое. А что значит «работать» никто не понимает. И пришли в те благословенные джунгли миссионеры, и забрали они группу детей из того племени на воспитание в город. Ну и разумеется, научили их работать. Жизнь в городе у них не задалась, тем не менее, и они вернулись в родную деревню. И... Сели на диван, или подстилку из пальмовых листьев, что уж там у них было в наличии. Потому что их никто не заставлял ничего делать. Там как то принято было, что каждый делает, что он хочет в этот момент. И все как-то гармонично и слаженно происходит. А эти не хотели ничего. Они просто забыли, как хотеть. Их учили не хотеть, а работать. Так они просидели довольно долго. Племя их кормило, считая нездоровыми. Как положено в племени. Постепенно, говорят, ожили. Во всяком случае, Леша рассказывал эту историю с хэппи эндом. Но не в нем дело.
Я вспомнила ее, чтобы пояснить отчасти и свои отношения с жизненной активностью.
Да, я уже очень давно не работаю. Я пишу статьи, снимаю кино, провожу семинары, говорю с людьми, учу, консультирую, фотографирую, путешествую, строю отношения, экспериментирую, учусь, живу в экспедициях, затеваю много всего разного. Все время что – нибудь происходит. Потому что мне это интересно, хочется, легко (или не очень), весело (или страшно). Но все это не мотивируется ни страхом, ни деньгами. Все, что я делаю, я готова делать бесплатно. А могу и за деньги. Почему нет. Деньги для меня – такая же субстанция, что и время. Кто-то дает их нам, кому-то даем их мы... Нормальный процесс. Без него никак. Но смысл – не в них, они текут...
Заработать или потратить деньги – это не цель. Так же как не цель – сэкономить или потратить время. Это – фактор. Но не цель.
Мне важно самой осознанно ставить цели.
Хотя и цель –не самое важное. Помогает двигаться, да. Точнее – помогает справляться со страхом и инерцией. Цели – уловка ума. Полезная хитрость. Они стабилизируют. Непросто все время быть в моменте, в полном и тотальном контакте со своим сердцем, с миром, с людьми, с природой. Порой он слабеет, сбивается – от давления окружающей среды, которая все менее гармонична. И вот тут помогают цели. Можно сказать, они нужны, пока мы по-настоящему не окрепли. Или когда немного ослабли. Но важно ставить их себе самостоятельно. И понимать, что они такое, для чего они нам. Чтобы цели служили нам, а не мы им. Иначе можно докатиться и до работы Не советую.
Но стереотипы сильны. Подстерегают.
Я вот – опытный человек, но совсем недавно попала в очередной капкан своего сознания. Это было неприятно, я даже болела.
Могу поделиться.
Приехала я в Торонто, лето, озеро из окон видно, все хорошо, а у меня – ступор. Ничего делать не могу нормально. Никого не хочу видеть. Смотрю сериалы на английском и все. День за днем. Давно со мною такого не было. Володя встревожился, увез меня на Гурон, в палатку. Там я оживаю. А в город возвращаюсь – и заболеваю еще хуже. Какая-то психосоматика. Начала разбираться – и вытащила, о чем это. Об идее «адаптации в Канаде». Я сама не заметила, как решила, что должна тут «адаптироваться», то есть – подстроиться под обстоятельства. Как-то. Возможно, перешагивая через себя. Я уже не буду сейчас воспроизводить унылые сценарии, которые я сама же придумывала, очевидно, и сама же не могла переварить и принять. Надо же было так себя заморочить... Когда выныриваешь из миража, уже самой странно, что я вообще там была. Но в моменте – он силен. И тут уже – у кого какие способы сохранять себя. Практики. Друзья. Терапия. Все сразу. Главное – вынырнуть все же, вернуться в реальность и снова начать дышать. И оказывается, что это – и можно, и полезно.
Наша уникальность – великая ценность, причем не только для нас, но и для окружающих.
Как только я перестала «адаптироваться», так сразу же стало ясно, что я хочу и могу делать прямо сейчас. И силы на это пришли. Немедленно. И здоровье пошло на поправку. А это для меня – большой показатель. Тело знает все. Я ему верю. И раз так...
Не буду я адаптироваться. Некогда. Столько всего нужно сделать действительно полезного!
Этим и займусь. И еще – учебой. Учиться, не переставая , это - еще один важный и «текучий» критерий полноценной жизни для меня. И большое удовольствие. Такое же, как и учить, делиться опытом.
А время так и буду проводить с теми, кто действительно близок.
Надеюсь, что не звучу напыщенно. Тема такая... Немного вызывающая.
Но мне показалось важным поделиться.

[maryla]

написала-таки!
)

[Зоя]

Олеся, спасибо!

Очень важная тема, бывает такое иногда, что живешь-живешь-бац!-и почему-то в стенку смотришь.

Такой подробный, полезный текст!

[Olesya Bondareva]

Это видео – документ, на нем – очень необычная для современной Турции сэма. В ней участвуют и мужчины, и женщины. Турки, американцы, европейцы...
Случилось это событие в Конье 1 апреля 2013 года.

Есть запись об этом в моем жж - http://ulissija.livejournal.com/tag/конья

Мы с Машей Гусевой тогда работали «кухонными ангелами» в дерге. А я еще и (как всегда) снимала чем могла - что успевала. Тоже служение. Опыт. Но сейчас – не о том.
Наверное, только шейх Джеллал мог себе позволить Такое. В официальных мероприятиях теперь сэмазенами допускают быть только мужчин. Часто это – просто артисты, тренированные кружиться, можно сказать – танцоры. Но даже если нет, если это «наша» сэма, если люди в одеждах дервишей действительно верят в то, что они делают, если их дом открыт для всех, если они стремятся жить в служении людям.. И все же – в современной Турции вряд ли кто-то сейчас решится проводить сэма с женщинами-сэмазен. Руми вот мог. Шемс мог. За то и погиб.
А последователи уже живут и действуют в компромиссе с общественными устоями, уважают культурные традиции страны, так сказать. Все - как много раз случалось в истории людей. Иисус гонит кнутом торговцев из храма, а христиане рисуют его портрет и все так же продают в церквях. Руми объединил мужин и женщин, людей разных религий и сословий, а последователи убрали многие смыслы, сохраняя лишь красивую форму. Люди в белом кружатся в зале.
Поэтому я так восхищаюсь тем, что делал и делает шейх Джеллал. А до него – его отец. Это – настоящее. Мевлеви. Равенство людей. Открытость. Доверие. Честность.
Мне повезло. Я там была. Я видела. Я понимаю. Спасибо.

(тексту этому - ровно год, это мой фб о нем напомнил, а точнее Маша Гусева напомнила, что напомнил фб)

[Olesya Bondareva]

Никогда я никуда не ездила в формате "все включено". Просто не нужно было, время всегда занято путешествиями "с идеей". А тут - подхватила в зимнем Торонто грипп, который живенько стал превращаться в гайморит, а я всегда лечила подобные напасти не антибиотиками, а солнцем. То есть эта короткая поездка случилась как срочная эвакуация. Ну или как таблетка. Иммуномодулятор.
Короче, вот я - в Доминиканской Республике, "все включено". На неделю.
Еще в самолете я что-то заподозрила. Все четыре часа в салоне стоял ор, как на футбольном матче. Громкий смех, переходящий в бодрые вопли типа "да, детка" (когда самолет приземлился), очень громкие разговоры. К концу полета у меня уже ощутимо болела голова.
В отеле на регистрации мои попутчики уже стояли с кружками пива.
Оказывается, в таких местах повсюду такие фонтанчики-поилки, откуда алкоголь льется круглосуточно. Волшебный источник, к которому приехавшие припадают незамедлительно.
Мальчик на регистрационной стойке показался мне интеллигентом в энном поколении после моих спутников, и я доверчиво попросила его найти мне место потише. Что он и сделал, как я потом оценила. Поселил меня сильно в стороне от общего веселья, за что ему отдельное человеческое спасибо.
Тут днем повсюду ходят люди в белых рубашках и с какими-то колонками, откуда грохочет то, что оглушенным вдобавок и алкоголем людям кажется музыкой. Но к моему домику они не доходят. И пивных кранчиков тут нет. А следовательно и отдыхающих. Развлекать некого.
Но ночью это мне еще не было известно, и я не сразу поняла, как у меня все хорошо и мило сложилось.
Разумеется, я пошла к морю. Уже стемнело, и на пляже не было никого.
Посидела там, помедитировала, а на обратном пути в номер увидела попутчиков снова. У краника с пивом, разумеется.
"Скучно тут, да? Ничего не происходит,"- дружелюбно обратился ко мне один из них.
"Море на месте.."
"Что? А, да..."
Вот это "скучно", заливаемое алкоголем, заглушаемое громкой музыкой, которая звучит тут днем отовсюду, - о чем это?
Я представила себе жизнь людей, которые ходят весь год в офис, делая какую-то довольно однообразную работу, варятся в корпоративном котле. И вот они собрались в отпуск - раз в год на две недели. По схеме "все включено". Да, как тут не пить.
И как не орать, кто ж тебя вообще тогда заметит? И как ты проявишься вовне? Покажешь свою смелость и жизнелюбие?
Может быть, я и сгущаю краски…
А может и нет.
Наутро какой-то сотрудник отеля упорно пытался продать мне "членство" на 36 лет. Чтоб я каждый год получала к ним якобы скидку и особое внимание.
Ужас. Неужели кто-то готов в этот свой единственный в году двухнедельный отпуск ездить 36 лет в один отель. Кто эти люди, которые купили у них такое членство? Ведь они, выходит, существуют?
Ну ладно я, которая прилетела по большой скидке "в последний момент". Дешевле цены обычного авиабилета.
Но 36 лет?...
Огромная территория этого пансионата, по ней нужно ездить на маршрутке…
Она заполняется. Люди прибывают.
При этом на пляже никого. Человек 10 - вместе со мной.
А где же все? Все сидят у бассейнов. Там бары. У каждого в руке бокал с коктейлем. "Все включено".
В ресторане официант все никак не мог поверить, что я прошу только чай. Зеленый, если можно. Ну или свежевыжатый сок, если есть. Да, да, я догадывалась, что у вас нет. Зачем сок, когда есть пиво.
Я, при всем при том, довольна.
У меня тихое место, балкон, там я могу там работать над текстами в дождь.
И море. Солнце иногда дают. Не очень много, но все же.
Симптомы вируса проходят.
В ресторанчике можно брать фрукты.
Все хорошо. Спасибо пареньку на регистрации, уберег.
Но какие-то струны во мне задрожали.
Потому что их, этих мемберов, много, а меня мало. По крайней мере, тут.
С другой стороны, увиденное мотивирует меня еще больше работать, ценить и держаться за свою свободу. Которая не сама собой случилась. Она - выбор. И плод, так сказать, трудов. Добровольных. Сама-сама.
Помню, когда-то в Индии мастер адвайты Рамеш Балсекар сказал мне именно об этом. "Творчество -это то, что тебя никто не заставляет делать". Никакой "пинковой тяги".
Зато и жизнью своей могу распоряжаться. Тоже сама. Одно без другого не работает.
Спасибо, спасибо, спасибо.
Я еще много чего хорошего сделаю. Вот увидите.