Познаю банальнейшие вещи. Когда читаешь о таком - все же ясно, да, да. И у меня так же, да. А когда сама доходишь - тут это "да" другого качества.
Ситуация.
У меня заболевает дочь. В субботу отвожу ее к дедушке, она уже подсопливливает, в обед звоню - ей плоховато, ждут меня, пока я ее заберу. Я на работе. В субботу я работаю до 14.00. В 15.00 заканчиваю, заодно делаю дела и на вторник, так как подозреваю, что во вторник ребенок еще не выздоровеет, и я буду сидеть с ней дома. Остались не отвеченными два письма к среде, из которых ни на одно ответить не могу, нет вводных.
Все выходные дочь болеет. Болеет она бурно, с температурой и соплями. Ввиду того, что я мать-ехидна, почти не лечу и температуру не сбиваю, ночи даются мне трудно. Сопли затекают дочери, она давится, приходится спать сидя. Сидя на мне. Пригораживаюсь. В результате три ночи практически не сплю.
Когда-нибудь напишу отдельно про то, какая я слабая, и как мне нужно много сна, и ежедневно. Меньше 8 часов - и я уже не человек. А тут три ночи подряд мелкими перебежками.
Во вторник звонит руководитель (она же моя мама, и, соответственно, бабушка виновницы торжества), и говорит, что договорилась с моим папой, что он окончит работу в 14.00 и придет меня сменить, чтобы я пришла отправила те два письма. Так как они там все не умеют пользоваться почтовым клиентом. Ага. Ну да. Он приходит, не пообедав, я обещаю ему и дочке, что вернусь как можно скорее, через час-полтора.
На работе я закончила после семи вечера. Работаем мы до пяти, а я вообще была на больничном. Письма были не готовы, и по одному пришлось делать аналитику. Мы сидели с мамой. Мне было очень плохо, временами я практически теряла сознание. Была замедленная речь, раскоординация. Все, как у Папы. К здоровью я вернусь.
Припоминаю, что мама повышала на меня голос на тему, что почему я так странно разговариваю и слишком медленно работаю.
В семь вечера мы закончили, и я сказала, что обещала ребенку придти рано, и мне грустно, что им с папой пришлось меня ждать. На что мама мне ответила с гордостью, что мы у нее были брошенные с сестрой.
Короче, поперлись мы домой ко мне, это где-то минут 10 пешком. Я пришла в себя на морозце, а она затянула волынку на ту тему, что ей никто не помогает, ее проблемы никого не волнуют, и она все одна за всех деньги зарабатывает. На что я ей сказала, что я на минусе вышла с больничного, папа голодный сидит с ребенком, ребенок больной сильно ждет маму, все под нее прогнулись. Но это не помогло. У меня, говорит, собака не гулена. Я говорю, мам, вот ты сейчас пойдешь с собакой гулять, а мне еще приготовить поесть-поиграть-полечить и опять веселая ночка, понимаешь? Она мне - я вас двоих вырастила. Ну типа соревнование, кто больше увезет, что ли?
Пришла. Ребенок голодный, папа голодный и усталый. Мама с папой поорали друг на друга и ушли.
А я осталась думать. Зачем я ей рассказывала, что я тоже приболела и ночи не спала, она что, сама не знает? А она мне? Ну она понятно, ей хочется, чтобы ее пожалели и сказали, какая она молодец и особенная. Причем сказала не подруга Нинка, а кто-то другой, важный. И ее вот эта вечерняя истерика, это генеральная репетиция перед вечерним бенефисом у Нинки. У нее есть только Нинка, потому что ее мама умерла, муж ее воспринимает как угрозу, а дети просто стараются спрятаться.
И я, что очевидно, прозрела. Мне-то хочется, чтобы моя мама, которая сейчас здесь, рядом со мною, живая и относительно здоровая, пожалела меня. Чтобы сказала, какая ты, Светочка, молодец. Ты сильная, смелая, и ребенок у тебя заглядение. И спасибо тебе, моя Светочка, что ты пришла нам всем помочь на работу, я это вижу и ценю. Дорожу тобой. Забочусь о тебе.
Ну и сказала я это себе сама. Обняла себя внутри. И стало мне ГОРАЗДО легче. Мама мне не скажет, так я же уже большая ))